Крискентия Михайловна очень боялась воров. Но еще больше она боялась
темных сил. Одно слово - "сверхъестественность" приводило ее в ужас.
Она боялась открывать в ванную дверь, потому что думала, там "что-то"
сидит. "Что-то" смотрело на нее из незакрытых ящиков комода, подглядывало
из-под дивана, пряталось за шторами. "Что-то" ютилось в стенном шкафу,
дожидаясь темноты и, мечтая наброситься на Крискентию Михайловну.
Когда, среди ночи Крискентии Михайловне казалось, что за тумбой для
постельного белья "что-то" прячется, она вскакивала с постели и
заглядывала за тумбу. Долгое время после этого она не могла успокоиться.
И, наконец, набросив старенькое пальто, отороченное потертым каракулем и
накинув на плечи оренбургский пуховый платок, она выходила на улицу.
Ночная улица приводила Крискентию Михайловну в еще больший ужас. По кустам
шарили тени, волком выл ветер, ехали мимо автомобили, и Крискентии
Михайловне казалось, что в них нет водителей. Сами по себе едут
автомобили, прямо на Крискентию Михайловну, злобно высвечивая дорогу
фарами.
Крискентия Михайловна бегом бежала к себе домой. Дрожа от страха, шваброй
шарила под диваном и, когда уже начинало светать, она на полную громкость
включала радио, и засыпала.
Однажды среди бела дня Крискентию Михайловну разбудил телефонный звонок.
- Боишься того, чего не знаешь, - мудро сказала подруга, - тебе надо
заняться изучением оккультных наук. И страхи исчезнут.
Через пару дней Крискентия Михайловна поехала на сеанс медитации. В
большой полутемной комнате за круглым столом сидели люди. По команде
угрюмого человека с ястребиным носом, они вытянули руки вперед и что-то
бормоча, уставились в раскрытую книгу.
Часа через полтора человек с ястребиным носом произнес:
- Ваш муж, Гликерия Сергеевна, сейчас находится на Тверской. Он зашел в
магазин "Подарки".
- Что он там покупает? - с любопытством спросила Гликерия Сергеевна.
- Носовые платки.
- Женские или мужские?
- Мне мешает незнакомая женщина, - мрачно ответил угрюмый мужчина.
- Она имеет отношение к моему мужу? - насторожилась Гликерия Сергеевна.
- Имеет, - еще более мрачно ответил мужчина, - она уверяет, что вашего
мужа там не стояло.
- Какая наглость! - возмутилась Гликерия Сергеевна. Она поднялась из-за
стола и прошлась по комнате.
Крискентия Михайловна принюхалась.
- "Тайна Роша", - загадочно произнесла Гликерия Сергеевна.
- Здесь? - Крискентия Михайловна обвела взглядом полутемную комнату.
- Здесь! - Гликерия Сергеевна ткнула перламутровым ногтем себе в шею и
удалилась.
Перед Крискентией Михайловной вырос угрюмый мужчина с ястребиным носом.
Он взял ее за руку и сказал:
- Вы знаете, у вас очень хорошая ладонь.
- Правда? - обрадовалась Крискентия Михайловна, не совсем понимая, что
это значит.
- Правда, - мрачно произнес угрюмый мужчина, - какой у вас знак?
- Никакого, - огорченно ответила Крискентия Михайловна.
- У всех есть, а у вас нет? - усмехнулся угрюмый, - когда вы родились?
- Пятого ноября.
- Знак Марса, - многозначительно произнес угрюмый, - вам надо бояться
перемен на этой планете. Если на Марсе извергается вулкан, вы можете
заболеть. Но! Если вы уже заболели, это значит, что на Марсе вулкан уже
извергается! Вы никогда не горели?
- В каком смысле? - смутилась Крискентия Михайловна.
- В пожарном, разумеется.
- Бог миловал, - воскликнула Крискентия Михайловна и, на всякий случай,
перекрестилась.
- А не тонули?
- Нет! - закричала Крискентия Михайловна, - я не бываю на море!
- Утонете в ванной, - пожал плечами угрюмый, - Ну? Какие у вас проблемы?
Крискентия Михайловна набрала в легкие побольше воздуха и, опасаясь, что
угрюмый сейчас исчезнет, выпалила:
- Я боюсь!
- Чего? - спросил угрюмый.
- Всего! - ответила Крискентия Михайловна.
- Снотворное не пробовали? - участливо спросил угрюмый, - тазепам,
элениум?
- Крепкого сна боюсь, - призналась Крискентия Михайловна, - мало ли что
произойдет за это время.
Угрюмый сочувственно покачал ястребиным носом.
- Но особенно меня беспокоит тумба с постельным бельем.
- А что тумба? - насторожился угрюмый.
- Как что? - изумилась Крискентия Михайловна, - а за тумбой-то?
- Я этого не учел, - тихо сказал угрюмый, и Крискентии Михайловне
показалось, что кончик ястребиного носа слегка покраснел.
- Одна живете? - помолчав, спросил угрюмый.
- Одна, - вздохнула Крискентия Михайловна.
- Развелись?
- Давно уже.
- Сейчас все что=то разводятся, - мужчина покосился на притихших
гостей, - а больше не пробовали?
- Что? - не поняла Крискентия Михайловна.
- Замуж выйти?
- Не довелось.
Угрюмый с интересом оглядел Крискентию Михайловну.
- Меня Коля зовут, - неожиданно сказал он.
- Очень приятно, - улыбнулась Крискентия Михайловна и, смущенно потрогав
приколотую на груди брошку, добавила:
- Вам=то не страшно… Вы-то знаете…
- Я избавляюсь от страхов при помощи медитации, - объяснил угрюмый.
Он вышел из комнаты. Через несколько минут вернулся в пижаме и таинственно
забрался под одеяло.
- Сейчас начнется, - прошелестело вокруг.
- Главное, сосредоточиться, - сказал угрюмый, и его голос приобрел прежнюю
мрачноватую интонацию, - при помощи медитации вы можете воспарить,
перенестись в другой город. Даже в другую страну. Но за рубеж я вам пока
летать не советую. Возвращаться трудно. - Он закрыл глаза.
- Я лечу… - шипел угрюмый, - я вижу комнату и себя самого…
Угрюмый замолчал.
- Улетел, - предположил чей-то голос.
- Я в Санкт-Петербурге, - возразил угрюмый.
- Санкт=Петербург, - с завистью воскликнула Крискентия Михайловна, - я
так давно не была в Эрмитаже!
- Эрмитаж, - согласился угрюмый, - я в рембрандтовском зале, - зевнув,
уточнил он. Угрюмый замолчал. Ястребиный нос сладко посапывал.
Крискентия Михайловна вернулась домой.
- Так я и не узнала, что такое "Тайна Роша", - она, зажмурившись, вошла
в темную спальню и устало прилегла на кровать.
- Надо сосредоточиться, - подумала Крискентия Михайловна, - и я полечу.
Она свернулась калачиком и куда-то понеслась.
- Я лечу! - в восторге думала Крискентия Михайловна, - почему же я не
сняла пальто? Но теперь поздно. Я уже в Петербурге… Эрмитаж! - воскликнула
Крискентия Михайловна, подлетая к зданию музея и, влетев в запертые на
ночь двери, оказалась в рембрандтовском зале…
Испуганно озираясь на скульптуры, среди шедевров мирового искусства
порхал угрюмый мужчина с ястребиным носом.
- Вы еще здесь, Коля? - удивилась Крискентия Михайловна.
- Я тут пробуду до утра. Знаете, - он заговорщически подмигнул Крискентии
Михайловне, - ужасно боюсь засыпать в одиночестве. А тут еще вы со своей
тумбой…
- А что такое "Тайна Роша"? - растерянно спросила Крискентия Михайловна.
- "Тайна Роша"? - удивился Коля, - французские духи.
- И все? - воскликнула Крискентия Михайловна.
- А разве мало? - ответил Коля, - хотите, подарю? При случае. - Он снова
подмигнул Крискентии Михайловне и полетел в следующий зал.
Крискентия Михайловна взглянула на рембрандтовскую "Данаю", приосанилась
и полетела следом…
