Когда я приехал к морю, то решил кое-что записывать в свой большой черный
блокнот. Ну во-первых, чтобы не забыть, как все это было на самом деле, а
во-вторых. Во-вторых мне просто захотелось поупражняться в словесности.
Поэтому не стоит от каждой строчки этого произведения ждать чего-то
необычного и безумно веселого.
Все это творение скорее напоминает небольшой дневник, охватывающий
двадцать два дня счастья. А так как счастье бывает не только веселым,
но и сквозь слезы, Вам могут попадаться разные главы. В конце-концов,
писал я это не столько для Вас, сколько для себя. Поэтому уж не
обессудьте.
О том, что море уже рядом, я узнал сразу, прямо на вокзале Новороссийска.
Нет не по этому, многим знакомому, непередаваемому запаху соли,
разлагающихся водорослей и моллюсков, потому что нос у меня был заложен
после вагонного кондиционера. И не по шуму прибоя, которого, естественно,
не слышно из-за гудков маневренных тепловозов и нервных выкриков
девушки-диспетчера. Нет, море проявило себя гораздо ярче.
Шмяк! Серо-белая блямба образовалась на спортивном костюме крупного
мужчины, идущего впереди меня с двумя чемоданами в руках в плотной толпе
вновь прибывших на курорт отпускников.
- Чайка, чайка! - закричал мальчик Вова, который ехал на юга в нашем же
вагоне. И это действительно была она - посланница моря.
Бархатный сезон. Воздух 23, вода 25 или наоборот. Для жителей полосы
средней - самый климат, в особенности для изнеженных горожан. Кстати,
а бархатным то сезон назвали потому, что именно в это время, когда
спадала одуряющая летняя жара, отдыхающие в стародавние дореволюционные
года начинали одевать платья из бархата - тогда это было особенным шиком.
Море - аквамарин с картинки. Шум прибоя убаюкивает и усыпляет -
колыбельная волн. На песке они просто успокаиваются с чуть слышным
шуршанием. На гальке - тихое шипение отступающей воды и постукивание
страгиваемых камешков. Звук как бы возникает из ниоткуда и постепенно,
набирая силу, все более забирает и охватывает тебя. Закроешь глаза и
кажется, сольешься сейчас с волной и унесет в открытое море.
А там аквамарин заигрывает с голубыми небесами. Барашки волн, чем дальше
тем более спокойны. Голубое подавляет, гасит всплески и вот, на горизонте
все уже тихо и гладко. А выше одно только небо.
Вечер. Куда делось манящее тепло дня. Вместо ласкового солнца прохладный
ветер с моря. Он гуляет по пляжу, треплет разноцветные крыши палаток и
баров, играет фонарями дискотек.
Кажется, что курорт тихо умирает. Днем он еще бодр и весел, и отдыхающие
безрассудно бросаются в теплое море под неодобрительные взгляды местных.
А вечером лишь гулкое эхо веселой музыки из какого-нибудь пустующего
дискобара, заблудившейся бабочкой бьется по темному городу.
Огни маленьких кафешек, заполненных от силы на треть, сами похожи на
грустных мотыльков, укрывшихся от холодного ветра в зарослях туи. Они
дрожат от холода и заискивающе подмаргивают прохожим. А над всем этим,
совсем по летнему, властвуют цикады и аромат дынь с рынка.
И совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, горят звезды.
Бывают ли вообще путешествия безоблачными, наверное бывают. Но тогда они
наверное жутко скучные. Начнем с того, что поезд опоздал ровно на час. И
самое обидное, что час этот возник из ничего, перед станцией Краснодар в
четыре часа утра, как раз тогда, когда я честным образом пытался проводить
наших соседей по купе и вытащить на перрон их вещи. Вот тут-то, не доехав
нескольких километров до вокзала, поезд и встал. Ночь, за окном, теплынь
летняя, поля убранные стоят, рядом эта влюбленная парочка молодоженов
целуется и я, как дурак, рядом, мешаю, а спать то хочется.
Не выспавшийся, но полный сил от предстоящего свидания с морем я удачно
выбираю автобус на площади вокзала. Водитель с непередаваемой уверенностью
обещает доставить всех в нужный дом отдыха. Автобус, очень милый с виду,
оказался чудесным средством передвижения. Мало того, что он был доверху
наполнен коробками с контрабандными сигаретами и пивом, запасными частями
к лодочному мотору (я понял, что это, когда винт, выкатившись из упаковки,
долбанул меня по ноге), так выяснилось, что у автобуса еще и тормоза
неисправны. Правда это было обнаружено в тот момент, когда передок нашего
транспортного средства на спуске с очередного перевала очень удачно
вписался в стоп-сигналы впереди идущей "Волги".
- А что я могу сделать, - оправдывался водитель, - если тормоза только с
шестого качка схватили.
Но ничего доехали. Вот только к самому дому отдыха автобус ехать
отказался. Ну не тянет у него мотор в такую крутую горку, зато вот наши
ноги тянут - дошли.
Дом отдыха. Он нам сразу же понравился. Представляете себе местность в
окрестностях Геленджика. Живописные горы, а может быть просто большие
холмы, поросшие лесом. Два таких холма или две их гряды и долина между
ними - вот место, в котором обычно располагаются курортные поселки. Оно
живо напоминает по форме (ну это, естественно, только на мой извращенный
вкус) впадинку между двумя женскими грудями. Как эротично порой стелятся
по этим долинам облака. Зеленые вершины и часть склонов ярко освещены
солнцем, а чуть ниже - сплошной клубящийся туман.
Так вот на одной из таких вершин и стоит наш дом отдыха. Дорога от
подножия холма к вершине петляет между заборами других пансионатов и
санаториев, но наш - выше всех. С чемоданами в руках подняться по такой
дороге - милое дело, да еще после дождичка.
Разместились просто замечательно. Номер просторный, трехместный с немного
ободранными обоями, что придает ему особенный колорит. Кровати полуторные,
что должно пригодиться на отдыхе и очень мягкие. Настолько, что если
подпрыгнуть на них посильнее можно почувствовать твердый пол - это не
очень приятно, особенно на отдыхе.
Вот только цифра на двери подкачала - 13. Да воды еще в кране не
оказалось, ни холодной ни горячей. Еще когда подходили к корпусу подумали
и чегой-то столько пластиковых бутылок на балконах стоят - наверное это
здесь кураж такой, показывать сколько выпил, ан нет, оказалось -
необходимость.
Но ведь это все мелочи. Море вот же оно - рядом, мойся не хочу. Зато
вот когда на вторую ночь появляешься в номере после посещения самых
злачных дискотек курортика и уже валишься с ног от усталости, а тебя
уже на лестничной площадки встречают потоки воды - вот это настоящий
сюрприз. Что творится за дверью номера 13 уже понятно. Вода занимает
ровно столько места, сколько ей нужно для того, чтобы успевать
переливаться через пороги и просачиваться по щелям в нижние номера.
Зато первый и второй этажи вдоволь наплавались и навыжимались тряпок
в эту ночь, а еще говорят - вода по часам.
Столовая. Где еще можно встретить такое количество твоих коллег по отдыху,
ну разве что на пляже. Но пляж большой, а тут они все рядышком, сидят,
ложками работают.
Меньше всего, конечно, приходят на завтрак. Кашки молочной похлебать
появляются только отдыхающие с детьми, остальные сказываются
тяжелобольными. Но официантки к последним относятся с пониманием.
А что - дело молодое, курортное. Поэтому утренний чай или кофе
приберегаются в котлах часиков до одиннадцати, специально для
поздновстающих.
Обед, время сонное. Солнце гонит народ с пляжа в номера. В сиесту принято
спать не только в Италии и Испании. Возле столовой небольшое
столпотворение, двери закрыты хотя уже и полвторого. А пунктуальные
отдыхающие, не находя себе места, подталкивают друг друга, пытаются
что-то разглядеть за занавешенными большими окнами столовой, заискивающе
поглядывают на официанток, накрывающих на веранде, и при этом ведут
необъявленную войну со своими желудками.
Посреди скучающих граждан выделяется парочка - пап с сыном. Чувствуется.
Что приехали они совсем недавно, так как не превратились еще ни в
ракоподобных ни в шоколадообразных существ.
- Пап, смотри как я высоко забрался, - радостно сообщает пятилетний
сынок, вися вниз головой на нижней ветке дерева.
- Ну-ка слезай. Раз! - папа явно раздражен тем, что не уследил за
проказами малыша и теперь все на него обращают внимание.
- Ну папа!, - голос становится просительным.
- Два!, - сталь, прорезавшая воздух, заставляет содрогнуться всех,
стоящих рядом.
- Ну почему, папа? - сынок уже переворачивается в нормальное положение и
начинает опускать ноги на землю, однако еще на что-то надеется.
- Потому что я уже начал считать, - окружающие бледнеют одновременно.
Пляж - это пожалуй самое посещаемое место на курорте. Здесь происходит
отбор будущих знакомых и завязываются первые робкие романтические
отношения (это конечно в том случае, если Вам сразу же не повезло с
соседкой по комнате).
На пляже очень чутко реагируют на вновь прибывших. Бледные тела выделяют
их сразу же. И становятся они объектами массовой охоты со стороны
старожилов. Ведь их движения на воде и вообще в курортном мире еще
так неопытны и не отработаны, поэтому сразу же хочется помочь и научить
при личном контакте.
В последней "Комсомолке" была статья о девушке, которую вместе с одним
спасателем пять дней носило по Азовскому морю в маленькой лодочке. Как
они выжили и что делали эти пять дней - неизвестно. Однако после этого
местные спасатели, они же по совместительству владельцы центра проката
водных мотоциклов и катамаранов, стали пользоваться небывалым успехом у
женской части отдыхающих. Пробиться сквозь плотные ряды последних стало
почти невозможным.
Геленджик - районный город. Тих и немноголюден днем и гармонично украшен
фигурами отдыхающих по ночам. Длинная набережная, вся утыканная пляжами
то от одного, то от другого пансионата, окаймляет грязную акваторию
Геленджикской бухты.
Прокат аквалангов, вот место, пользующееся особенной популярностью.
Видно, что с раннего утра, когда открылось это достойное заведение,
туда уже вошло достаточное количество народа. Многочисленные тапочки,
сумки и полотенца, лежащие на скамьях веранды, только подтверждают эту
версию. Вот только хозяев не видно, наверное все на дне. Вечная память
героям.
А что, очень даже неплохой бизнес. К аквалангу крепится тросик и через
минут сорок после погружения незадачливого аквалангиста акваланг
поднимается на поверхность. Если в акваторию напустить пираний проблем
еще меньше будет.
Дельфинарий в Геленджике. Место развлечения для наших меньших, нет это
не о дельфинах, это о малышне. Потому что как раз братья наши меньшие
там усиленно работают.
Черноморские дельфины крутят в воздухе кульбиты и поливают водой первые
ряды зрителей. Морская львица играет с мячом и ловит обручи на свою
симпатичную волосатую мордашку. А котик Леха целуется под вспышки камер
со всеми желающими на память.
Для состоятельных посетителей знакомое развлечение - аукцион. Продается
живопись двух лучших импрессионистов современности - милой парочки
афалинов. Пока некоторые раздумывают, будет ли эта желто-голубая мазня
смотреться рядом с дорогими гобеленами в их гостиных, раскрашенный кусок
ватмана приобретается каким-то типчиком с толстенной барсеткой.
И ведь насколько добрыми оказываются дельфины, они не только отдают за
какие-то триста рублей свои творения, но и готовы прокатить победившего
в резиновой лодочке по бассейну.
- Вы не смотрите, что она такая маленькая. Она тонет, как большой
"Титаник", - после этих напутственных слов ведущего счастливый обладатель
нового в мире живописи отправляется в опасное плавание.
Однако все это выглядит несколько натянуто. Хорошо хоть вода в бассейне
морская, а то стало бы так же грустно и противно как в московском
дельфинарии. Там бедные обитатели вынуждены плескаться в переработанной
водопроводной.
Теперь то я знаю, для чего весь пляж утыкан волнорезами. Если бы их не
было, то не было бы и пляжа. Волны идут с левой стороны залива, прямо со
стороны красивой скалы и заливают лишь правую часть каждого кусочка
гальки, что нарезана бонами как пирог.
Волны с низким гулом налетают на бетонные преграды и оставляют темные
дорожки на шершавых поверхностях бонов. Теперь они уже не шипят, они
низко ревут, когда овладевают галькой пляжа. Та же отвечает шуршанием
и потрескиванием своих камешков. Красота.
Смелые и отважные бросаются в кутерьму вод и наслаждаются игрой с
волнами. Женщина в закрытом купальнике, формами напоминающая укрупненных
помпушек Дега, тоже желает испытать свои силы. Ноги широко расставлены и
поднимаются со дна как две афишные тумбы, они по щиколотки укрыты водой.
Глаза зорко высматривают подходящую волну. И вот она - сильна, хороша и
игрива, на гребне клубится рваная пена. Вода вспенивается почти по пояс,
женщина изображает прыжок белуги и пузом входит в мутную воду. Одно
мгновение и волна отступает, отброшенная неприступным брегом. Отступает,
оставив на грязной гальке белое тело, застывшее при попытке уплыть стилем
брасс.
Часть 2
Хороша студенческая дискотека. А хороша она прежде всего тем, что здесь
есть из чего или из кого выбрать. В уши с частотой сердца загнанного
бегемота бьется рейв и вопли диджея. Бедный D.J. Groove, он даже не
предполагал, что его обработки известных песен будут крутиться на этой
дискотеке в качестве медляков.
Как в такой "тишине" люди знакомятся друг с другом - понять тяжело. Про
разговор я уже и не говорю, но хоть бы нормальный медлячок включили, там
хоть жестами объясниться можно, а так... Южная ночь, разрываемая вспышками
ромашки из лампочек, символизирующих светомузыку, и рейв долбящий по
ушам - жуть.
Прощание с морем, как это всегда трогательно. Под проливным дождем
мужчина, пришедший взглянуть на море перед отъездом, вдруг громко
восклицает: "А!", и отбросив зонтик, стащив с себя джинсы и оставив
кроссовки под навесом бросается в воду.
А сколько блестящих кругляшков погрузилось в пенистый прибой. Вот взять
бы трал специальный, да обогатится. Тут же рождается история, придуманная,
естественно.
Муж и жена - новые русские стоят на конце волнореза. Садится солнце и небо
по всему виднокраю окрашено в оттенки розового.
- Дорогой, давай бросим в воду денежку на память.
- Чего?
- Ну примета такая есть, чтобы вернуться сюда снова.
- А-а-а, ну сча.
Он начинает копаться в бумажнике, она ждет, но видит, что дело
затягивается.
Короткая возня вокруг куска крокодиловой кожи.
- Нет, кредитку не дам.
- Ну пожалуйста, она ведь так блестит.
- Нет!
Недолгие препирательства и в воду летит помятая в борьбе сто долларовая
бумажка.
Удивительная вещь, небо ясное, солнышко поджаривает вовсю, а на море
шторм. Волны с ревом налетают на мол, пляж, скалы, что окаймляют
небольшой залив. Вздымаются вверх при столкновении с твердью и
рассыпаются на тысячи брызг, когда вдруг столкнутся приливная и
уже отходящая волна. Пена покрывает воду метров на двадцать от берега.
Гул, стоящий над полосой прибоя, слышен издалека. Даже в самых дальних
уголках парка всегда помнишь, что сегодня купание запрещено. А если
кто не верит, тот может дойти до спас. поста и взглянуть на черный
шар, что вяло бултыхается в легком ветерке. Этот символ, в совокупности
с периодическими выкриками спасателей, и является основной сдерживающей
купальщиков силой.
Но как же это здорово, кататься на штормовых волнах. Главное - целым
пробраться через узкую полоску мелководья, где острые камешки так и
норовят продырявить ноги. Самое обидное, что удара почти не чувствуешь,
но зато, когда вылазишь на берег из пробитой голени хлещет настоящий
фонтан крови. Зато травмпункт работает в эти дни на полную можность.
Неудачников с каждой минутой все больше и больше, а йод и жгуты могут
так и закончиться.
Вперед в волны. Вот галька уже позади и под ногами песок, а воды уже по
горло. Значит не ударит о дно, непокалечит. По крайней мере не сразу.
Дожидаешься подлетающего к тебе пенистого вала и с ревом дикого животного
выпрыгиваешь вверх и навстречу, широко расставив руки.
Подхватывает, крутит, болтает и несет к берегу. Но ведь ты на гребне и
это такой кайф. Потом волна уходит, а ты снова пробираешься в открытое
море, чтобы взлететь на следующей.
Если очень хочется, то можно попробовать встретить удар волны в лоб, не
уходя под воду и не выпрыгивая над ней - кто кого. Итог разниться в
зависимости от силы волны и стойкости бойца. Либо пяток метров в
направлении берега, либо плавки, сорванные набившимся мусором и
песком.
Край виноградных лоз и конечно же отличнейшего вина. Жалко только, что
продажу домашней продукции в разлив запретили. Приходится любителям
экзотики стучаться вечерами в частные домики и, напустив на себя вид
по возможности более жалостливый и отличающийся от вида борцов за
трезвость, выпрашивать пару литров вина у хозяев.
Остальные сидят в кафе, барах и просто у разливочных стоек и дегустируют
продукцию местных винных заводов. А продукция то какова и белые, и
красные, и зеленые (ой нет, таких не бывает, это наверное, я пьян)
вина. Правда все они в основном десертные и полусладкие, как и местные
девушки, но зато какой букет и оттенки. Это вам не какая-нибудь
"Изабелла" разлитая из одной бочки, но в разные бутылки и выдающая
себя в Москве то за "Хванчкару", то за "Монастырскую избу".
Знаете, что самое подлое может случиться в южную ночь - тропический
ливень. Вот ты весь плывешь в звуках музыки в дискобаре под открытым
небом и вдруг - раз! Звезды куда-то исчезают, прямо над тобой ярко
вспыхивает молния, оставляя далеко позади себя жалкие стробоскопы
дискотеки, и удар грома бьет и оглушает и все это почти мгновенно.
Капли, вспыхивая в лучах светомузыки, словно маленькие брильянты
опускаются как в замедленном кино на головы танцующих. Еще мгновение
и стена воды закрывает все.
Домой, домой, сушиться. Вечера хоть и теплые, да и дождик приятный, но
вот ветерок, что принес тучку, уже прохладен и свеж. Футболка еще сильнее
липнет к телу и превращается в мини холодильник, лучше ее снять.
Дождь, естественно, прекращается у самого дома и над головой снова
сияют звезды.
Южное.
Шелест моря и цикады трели,
Шепот губ и отблеск синевы.
В южной ночи постланной постели
Покрывалом звезд укрыты мы.
Пить вино и снова целоваться
До дрожанья губ, до тошноты.
Только полюбить и расставаться,
И потом о море видеть сны
Время отъездов - это очень грустный период, особенно, когда провожаешь
хороших друзей. Ты стоишь на обочине, только что помог занести вещи в
автобус, и машешь, машешь, машешь рукой вслед. Чувствуешь себя не
просто не в своей тарелке, а совершенно отвратительно. Хочется бросить
все и бежать, ехать, лететь куда-то. Лучше, конечно, за автобусом.
Особенно этот прощальный взмах руки из заднего окна, когда "Икарус"
бросается с горки вниз по асфальтовому серпантину, а ты остаешься один
в облаке пыли.
Утром в номере после отъезда.
Хранит подушка запах твой,
"Александрит" опустошенный,
Бокал, поставленный смущенно,
Все здесь еще живет тобой.
Но без тебя так скучно, грустно
Не слышного вечного нет-нет,
Никто не скажет да в ответ,
Когда в окне уже рассвет
И засыпают даже чувства
И пьяный шмель не потрудится
Расправить крылья по утру
Я без тебя сейчас умру
А может лучше мне напиться
Что люди делают на пляже. То что процесс приема солнечных ванн и
погружения в соленую воду не является основным - несомненно. На
пляже люди знакомятся, общаются, выясняют отношения, влюбляются и
любят, наконец, но последние уже больше ночами.
Два полковника Генштаба охмуряют блондинистую дамочку непонятного
возраста. Дело происходит на пляжном солярии - этакой эстакаде, поднятой
над бонами метра на четыре и представляющей собой настил с барьерами.
- Любочка, этот прыжок для тебя, - один из полковников неуклюже
переваливается через ограждение, чуть отстраняется от приближающегося
снизу бетона мола и шумно входит в воду.
- Любочка, - второй тоже вскакивает на ноги и бросается к ограждению. -
Только для тебя, - мелькают ноги и через некоторое время доносится
всплеск, хорошо хоть не шлепок об камни, все-таки высоковато. И чего
они вдвоем к одной-то, наверное любовь.
- Вот дураки мужики, - говорит Любочка и переворачивается на другой бок.
Сюрреалистичность наяву. Не надо никакого напряжения чтобы вникнуть в
безумные мазки кисти или переплетения архитектурных линий. Просто
выплывите в сильное волнение подальше за волнорез. Откройте пошире глаза
и отдайтесь о власть волн. Лучше чуть-чуть погрузиться в воду и смотреть
оттуда вверх.
Такого видеоряда - сочетания колебаний зеленой воды, , частичек пены на
барашках и яркого голубого неба, просвечивающего сквозь глубокие впадины
волн, больше нигде не встретить.
Эти взгляды из-под воды. О них можно рассказывать часами. И про то, как
отражаются, словно в кривом зеркале, в привоздушном слое твои же руки,
подминающие воду. И как веселой струйкой стремятся вверх со дна пузырьки
воздуха. И о том, как смешно выглядит медуза снизу - этот полупрозрачный
студенистый блин, влекомый течением и волнами. Но все это лучше увидеть.
Что нужно пить у моря. Никакой водки, никаких коньяков, только вино или
пиво, если с рыбкой. А что есть, ну конечно же шашлык. Ух, каких шашлыков
тут только нет: свиной и бараний, и целым двухсот граммовым куском и на
ребрышках, и недожаренный и подгорелый.
Шашлыки повсюду. Как только вечерняя синева опускается на город отовсюду
начинают подниматься вверх дымы. Это раскочегариваются мангалы во всех
уважающих себя заведениях. Если ветра нет, то гуляя уже по ночному
городу, ты просто плавно переходишь из одних вкусовых шашлычных
ощущений в другие. А если ветра играют верхушками тополей, то запахи
осетрины и баранины смешиваются, подкрепляются почти осязаемым запахом
прожаренной свинины и заставляют желудок переваривать самого себя.
В любом случае, вечер заканчивается порцией отменнейшего шашлыка.
Часть 3
Знакомства у моря. Кто сказал, что они некрепкие и однодневные. Вот
бывает, что даже семьи складываются из этих случайных знакомств или как
сказал кто-то из больших людей "Из случайностей рождаются династии". Вот
сосед по столу рассказывал, что его жену тоже подсадили когда-то рядом с
ним в столовой. А случается, что у моря встречаются старые друзья,
которые не виделись лет десять.
Сцена приветствия с обязательным похлопыванием по спине. Пятиминутный
разговор с фразами: "Ты сейчас где?", "Да все там же", "А как твои?",
"Да отлично". Потом хлопанье ладони об ладонь с приглашением зайти выпить
туда-то и разбегаются каждый по своим делам.
После этого один из вновь обретших друг друга друзей подходит к своей
компании и произносит:
- Прикиньте, мужики, сейчас разговаривал со своим лучшим другом, ну или
по крайней мере с кем-то очень знакомым, но не могу вспомнить кто это.
То ли служили вместе, то ли учились.
А вроде бы сегодня еще и не пили.
Курортные романы начинаются по разному. Чаще почему-то считается, что
это мужская часть отдыхающих по вечерам выходит на охоту, и перемещаясь
из одного бара в другой, с открытой дискотеки в закрытую, ищут себе
жертву. Что же и такое бывает, но жизнь то она сложная штука.
Кстати, мне очень понравилось определение курортного романа, данное
студентами Ростовского университета на мини-курортном КВНе.
- А какой он курортный роман, - громко восклицает ведущая и на сцену
выходит очень плотно упакованный молодой человек, увешанный пейджерами
и мобильными, с барсеткой под мышкой и в темных очках.
- Рома Курортный, прошу любить и жаловать!
Особенной популярностью пользуются два места -студенческая дискотека,
где всегда можно встретить милых особей противоположного пола для
романтической беседы под звездами, и диско-бар "У сосны", где обитают
те же особи, но уже более опытного возраста, сразу же переходящие от
слов к делу.
Иногда с утра, проснувшись в незнакомом месте, представитель "команды
Генштаба", как ласково называл себя наш кружок, долго вспоминает,
сколько же в него влили водки эти скромные милые создания. Последнее,
что он помнит - это медленный танец, в котором он, как истинный
джентльмен, поинтересовался именем партнерши.
- А разве это имеет значение, - очень логичный ответ.
Так что миф о том, что мужики выступают на море в качестве стаи волков, а
бедные женщины - это стадо невинных овечек, всего лишь миф .
- Вот все пытаются закадрить генералов, а мне достаточно лейтенанта, -
молодящаяся дамочка лет 40, играя лицом и бедрами, буквально подплывает
к нашей компании, разлегшейся на солнышке.
Видно, что жертву она наметила еще издали, но ведь бывает же такое -
ошиблась.
- Вообще-то я уже подполковник, - весело заявляет хорошо сохранившаяся
жертва, - а лейтенант вот он.
Палец указывает на меня, и я внутренне сжимаюсь, такого я не выдержу.
- Но мне нравится Ваш подход, - опасность проходит мимо, старший все-таки
прикрыл младшего.
Лунная дорожка играет рябью и манит, тянет к себе. Темнота на берегу
абсолютная. А ведь совсем рядом, метрах в десяти, уже начинается
цивилизованная набережная, где прогуливаются парочки и звучит надоевшее
караоки. Но именно про такие ночи говорят, что хоть глаз выколи, все
равно ничего не видно.
Поэтому спокойно сбрасываешь всю одежду и дружно компанией в воду. Она
ведь в такие ночи теплее воздуха, над тихой поверхностью струится белесый
от луны туман, и создается ощущение, что плывешь в парном молоке.
Главное, оставить на берегу кого-нибудь в качестве маяка. Пусть курит
или хотя бы песенки распевает. Правда в ночном море звуки распространяются
странным образом, так что можно и к Турции уплыть, но песенки - это
все-таки лучше, чем ничего. Но "не нужен нам берег турецкий...", лучше
попасть к своей одежде, а потом сидеть на выброшенном штормом дереве и
смотреть на звезды.
Какие они на море? Конечно большие, близкие, но главное, чувствуется,
что они живые. Звездочки тихо перемигиваются друг с другом в такт
набегающей на берег волне. А луна все плетет свою дорожку на поверхности
моря.
Ранее утро (часиков этак десять утра), вся компания уже в сборе и дружно
занимает нависающий над водой край солярия. Это на всякий случай, вдруг
придут девушки, а все занято. И вот тогда-то по мановению командирской
руки уголок освобождается и прекрасные нимфы устраиваются рядышком.
На краю волнорезов выстроились рыбаки, поговаривают, что к берегу пришел
пеленгас. Потому голые тройники так и мелькают в воздухе, погружаются в
воду, чуть идут ко дну, но влекомые серебристой блестящей нитью вдруг
резко взмывают вверх. И все это для того, чтобы подцепить за жирный
лоснящийся бок эту вкуснейшую рыбину. Некоторым это удается.
Но тут появляются дельфины. Один врывается в пространство между двумя
соседними волнорезами и бросается в самую гущу рыбного косяка, не обращая
никакого внимания ни на редких купающихся, ни уж тем более на беснующихся
на берегу рыбаков.
Сверху хорошо видно, как дельфин черной тенью проходит под косяком и
бросается в погоню, наверное, за самой большой рыбиной. Последние пару
метров он просто играет с ней. Переворот вверх белым брюхом - этакий
дельфиний шик, последний рывок, движение вертикально вверх и эффектный
вылет из воды, фонтан брызг и уход в глубину.
Проплывавшая неподалеку тетка даже и не подозревала о существовании в
воде постороннего существа, до тех пор, пока не увидела прямо перед
собой, метрах в пяти, его черный горизонтальный хвост-плавник. Этот
вопль заставил содрогнуться даже самого дельфина, хоть и слышит он
лучше в диапазоне ультразвука. А женщина со скоростью, достойной наших
олимпийских чемпионок, бросается к спасительному волнорезу и сливается
с ним в одно целое. Приз зрительских симпатий за демонстрацию возможностей
хамелеона.
В это же время с десяток дотоле праздных зевак бросаются в воду, нет, не
помочь бедной пострадавшей, она теперь в полной безопасности, а чтобы
поиграть с дельфином в пятнашки. Интересно, что подумало это
высокоразвитое существо про поведение непонятных двуногих, то орут
так, что перепонки закладывает, то целоваться лезут.
Когда еда в столовой надоела до судорог в желудке, народ начинает
питаться на стороне, в многочисленных кафешках и барах.
Знаете, что такое сабурани. О, это просто настоящий взрыв вкуса,
особенно после хлебных котлет. Запеченное тесто с сыром, но как-то
не так, как всем известный хачапури, а чем-то больше напоминающее
огромный пирог, поедается хрустя за обеими щеками и запивается добрым
вином.
А острые чанахи, что-то среднее между сатэ, овощным рагу и тушенными в
горшочке овощами - кушанье вообще бесподобное. Особенно на завтрак,
когда живот напоминает пустой барабан после бессоной ночи. Вот тут-то
Вы аккуратно снимаете крышечку с этого чудодейственного снадобья и
постепенно, вдыхая густой аромат с явным чесночным оттенком, ложка
за ложкой помещаете его в себя. А с каждой обжигающей порцией чанахи
в Вас проникают не только потерянные силы, но еще и просто безумная
жажда жизни, любви и радости.
Что может сравниться с этими вкусовыми ощущениями, разве что удовольствие
общения с любимой женщиной, но это уже другая история.
При плохой погоде следовало бы заскучать без солнца и привычного пляжа,
но веселая компания для того и нужна на отдыхе, чтобы всегда было весело
и чем заняться. Объявлен поход в горы.
На этот раз поход действительно в горы, в реликтовую рощу пицундской
сосны. Что было в первый раз вспоминать не хочется. Пытались добраться
до дикого пляжа, который находится по другую сторону мыса. Дорога шла
прямо под отвесной скалой, что своими возможными оползнями повергала
всех в трепет. Да и дороги то никакой не было. Просто море выбило в
основании скалы уступчик шириной сантиметров 30, весь состоящий из
скосов и наклонных плоскостейи все это постоянно захлестывается водой.
В общем, удовольствия мало.
А в этот раз мы идем как раз по скале, частенько подползая к краю обрыва
и фотографируясь на живописном фоне бухты. Все разговоры у края сводятся
примерно к следующему.
- А прикинь, тебя бы тут столкнуть.
- А вот если надо будет и так спущусь.
- И вот здесь?
- Ага.
- А вот там?
- А вот там я тебя сам столкну.
До рощи, что начинается, кажется, на третьей по счету от пляжа
возвышенности, мы добрались быстро. Воздух - горный хрусталь. Море
внизу - картины Айвазовского (вообще говоря я бы назвал кого-нибудь
другого, вот только ничего в голову не приходит). Иглы знаменитой
сосны, устилающие все видимое пространство на вершине - персидский
ковер. Так и хочется лечь на эту природную постель и смотреть сквозь
верхушки сосен в низкое небо, вот только дождик может пойти.
Да, чтобы увидеть все это стоило пробираться через заросли дикой ежевики,
разодрав себе бок, скользить по суглинку тропинки, проезжая на мягком
месте не один метр вниз, и верещать от ужаса и восторга, когда тропинка
выводила прямо на обрыв.
Кажется все, дни отъездов. Компания постепенно распадается. Вчера один,
сегодня я, завтра другие.
Последнее купание в море с исполнением групповой фигуры "Банзай", когда
вся рыба уходит от берега на много часов. Последние солнечные ванны,
хорошо хоть с погодой повезло. Рука подкручивающая и перебрасывающая
через левое плечо серебристую монетку.
Металлический кружок еще долго играет в воде и если присмотреться, то
даже с высоты солярия видно его место успокоения. Погружение его так
красиво, что бросаешь второй, третий, бросаешь до тех пор, пока в
карманах не становится совсем пусто.
Обмен адресами и сувенирами, обещания вернуться сюда же через год, а
лучше встретиться раньше. Рукопожатия и поцелуи у дверей автобуса.
Прощальное фото на память. Еще поцелуи и прерывающий все это гудок
автобуса - пора в дорогу.
Мертвая тишина в салоне, только шум мотора играет на нервах. Нависающие
скалы справа и кисельно-застывшее море слева. Пламенеющий закат и
разговоры со слезами в голосе.
- Солнце садится красное, значит погода завтра будет хорошая.
- Но нам-то уже все равно.
- Зато им останется.
Темнота, которая настигает в пути, неотвратима и символична. Открывается
величественная панорама порта Новороссийск. Застывшие на якорях в
совершейнешем беспорядке посреди бухты корабли ярко иллюминированы.
Им весело подмигивает маяк на берегу. Юная ночь почти непроглядна,
только узкие полоски света от фар и от этого становится еще более
грустно.
Вот и вокзал. Из автобуса вываливаются люди и выстраивают на площади
некое подобие цыганского табора из тюков, сумок и чемоданов. Кого не
спроси, все везут как можно больше вина, от того и сумки неподъемные и
ставят их так осторожно и внимательно.
Час ожидания в зале с одноименным названием и вот подан московский поезд.
Массовый срыв людей и вещей с мест, кажется, что в этот муравейник
плеснули кипятком. Скорее, скорее через пешеходный мост к нужному
перрону под пристальными взорами милиционеров и завывания северного
ветра. Вот и теплый вагон, первые знакомства, пока еще пустые разговоры
и ... тронулись. Все, до свидания, море.
